Номер исполняемой заявки: #15
Название: Игра сожалений
Автор: Чеди
Бета: vera-nic
Формат работы: текст
Пейринг/Персонажи: Мэй Чансу/принц Юй, Мэй Чансу/Линь Чэнь (но тут не совсем понятно)
Жанр: АУ, ОСС, PWP (слегка)
Категория:
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: 8 серия, история из разряда – а что если?
А что если бы нападение на Мэй Чансу было лучше спланировано, и Се Юй сразу посоветовал бы Чжо Динфэну отвлечь Фэй Лю, и главнокомандующий гвардии Мэн Чжи был занят делами дворца и не смог бы помочь Фэй Лю, а охрана принца Юя перехватила людей из поместья Тяньцюань, и Линь Чэнь перед поездкой в Южную Чу заглянул бы в Цзинлин, чтобы проверить, все ли так хорошо у любимого пациента, как тот пишет в письмах.
А что если?
читать дальшеБоль в теле была привычной, ломило кости, давило грудь, кашель рвал легкие. Затылок, словно налитой железом, тянул обратно на подушку, а глаза закрывались сами. Только упрямство не позволяло проявить слабость. Упрямство и цель, которая держали его на плаву уже двенадцать лет.
- Господин Су, как вы себя чувствуете? – незнакомый, участливый и подобострастный голос прозвучал рядом. Мэй Чансу напрягся, внутреннее собираясь.
- Есть повод для беспокойства?
Собственный голос слышался глухо, словно из-за стены, голова кружилась даже с закрытыми глазами. Тошнота и слабость мучили и так болезненное во всех отношениях тело.
- Вы не помните?
- Что я должен помнить? – он ответил вопросом на вопрос, как обычно поступал в непонятной ситуации.
- Так бывает после тяжелых ударов.
Выбора не оставалось, и Мэй Чансу заставил себя открыть глаза. Обстановка вокруг оказалась незнакомой. Комната, обставленная со всевозможной роскошью: красные с золотом занавеси, нефритовые украшения, запах сандала, покрывало из легкого, но теплого шелка. И незнакомый лекарь внимательно слушал его пульс - аккуратно, почти невесомо касаясь запястья кончиками пальцев.
- Что именно?
- Люди забывают события перед ударом и сам удар.
Лекарь поклонился и снова углубился в прослушивание, превращаясь в каменного истукана, потом поднял голову и облегченно вздохнул.
- Счастлив сообщить вам, что удар прошел без необратимых последствий. Боги и охрана его высочества помогли избежать самого страшного. Вам, господин Су, нужны только покой и отдых. Мой господин рад будет это услышать.
Мэй Чансу в доме принца. И судя по украшениям и каллиграфии на стенах - в поместье принца Юя. Это хорошая новость. Он совсем чуть-чуть расслабился, но не позволил своему разуму отключиться от боли и усталости. Следовало узнать, что же произошло. Почему он здесь, а не в Снежном павильоне поместья хоу Нина. Следовало прояснить ситуацию как можно быстрее.
- Его высочество занят?
- С утра господин во дворце – призвал к себе его величество император. Но его высочество приказал прислать сообщение, как только вы очнетесь. Думаю, ближе к часу змеи он будет в поместье. Мне передать ему что-нибудь дополнительно?
- Нет, я немного отдохну.
Лекарь вышел, и тут же появились девушки с восхитительным осенним улуном, легким супом и невесомым крошечным печеньем с лепестками роз, тающими во рту. Несколько умелых рук вежливо и аккуратно его подхватили, подняли, помогли разместиться на подушках. Подносили чашку и кормили из ложки, ловко вытирая капли у рта. Руки служанок из поместья принца Юя оказались умелыми, сильными, нежными. При этом девушки смотрели в пол, не смея поднять глаза на гостя своего хозяина. Никто из них не предложил свои услуги, чтобы согреть или разделить постель. Глава Мэй понимающе улыбнулся, откладывая это знание на потом.
***
Принц Юй ворвался в его покои с промозглого воздуха, даже не скинув теплый плащ. Пахнул холодом, свежестью, ароматом макрута*, смешанного с розой.
* - псевдолайм, эфирное масло, которого используется как ароматическое и массажное (примечание автора).
- Дорогой советник, вы так меня напугали! Вашим сопровождающим в поместье хоу Нина я отписал, а Се Юю сообщил, что пригласил погостить в свой дом. Здесь он до вас не доберется. А слухи о том, что вы выбрали меня, уже гуляют по Цзинлиню, потому в этом не будет сюрприза для него.
Мэй Чансу знал об этих слухах, и если так, то понятно откуда взялись нападающие посреди самого богатого района города. А принц Юй тем временем продолжал.
- Но пока вы не выздоровеете, никуда вас не отпущу.
Хозяин поместья осторожно взял его за руку, пожимая. Потом теплые пальцы скользнули на запястье, едва ощутимо поглаживая. - Надеюсь, Вы не пренебрежете моим гостеприимством.
Советник чуть улыбнулся уголками губ, пожимая руку принца в ответ. Немного неловко и нарочито неумело. Чужое прикосновение до странности сильно обжигало, обмывая тело всполохами огня и неясного ощущения. Удивительного и приятного.
- Я буду счастлив Вашему гостеприимству.
Советник осторожно вглядывался в лицо своего принца, но видел лишь привязанность и беспокойство. Поразительное сочетание для столь высокомерного и своенравного человека.
- Что случилось? Я не помню ничего, что произошло. Последнее мое воспоминание, как Цзинжуй собирается провожать Юйцзиня из-за его куриной слепоты.
Конечно, Мэй Чансу не был бы гением цилиня, если бы исподволь не выведал всю подноготную происшествия у слуг, да так, что те и не заметили, как рассказали почти все, что знали. Но версию принца следовало выслушать, чтобы составить полную картину.
- Удар, видимо, был слишком сильным. С момента нападения прошли сутки. Как мне сказали Ваши сопровождающие, Вы выехали со своим телохранителем по делам в город, и он вернулся в конце дня, очень потрепанный и расстроенный, кричал и рвался Вас искать. Толком ничего объяснить не смог. Когда выяснилось, что Вы здесь, перепрыгнул через забор поместья, ворвался в покои, сел рядом, никто не мог сдвинуть его с места. И только Ваш человек смог его уговорить уйти.
Его человек? Мэй Чансу удивился. Только Линь Чэню было под силу уговорить Фэй Лю. Но молодой хозяин архива Ланъя на полпути в Южную Чу. Должен быть. Если только не затеял свою игру.
- Моя же охрана ввязалась в драку, устроенную молодцами из цзянху в восточной части города. Они с трудом отбили похищенного человека в богатой, но скромной одежде, одурманенного, без сознания, со следами удара по голове. Когда Цинь Банжо осмотрела пострадавшего, то с удивлением узнала Вас. Мой лекарь сутки не мог привести Вас в чувство, но я молился предкам за благополучный исход, и вот Вы снова здесь.
Еще более сильное рукопожатие стало недвусмысленным. Принц Юй закончил свой рассказ и с тревогой вглядывался в своего советника, словно пытаясь уловить или угадать его состояние и настроение. Такую заботу стоило аккуратно поощрить. Теплая и легкая рука Мэй Чансу, словно от избытка благодарности и неловкого перевозбуждения, забралась под широкий тяжелый рукав халата хозяина дома, и подушечки пальцев мягко, но в тоже время чувственно, провели от сгиба к запястью и там остановились и, похоже, не собирался никуда двигаться дальше. Пульс под ненадолго остановившейся ладонью зачастил, а дыхание собеседника стало более поверхностным и частым. Мелкие капельки пота над губой исчезли под языком. И, казалось, принц Юй слизнул их совершенно неосознанно. Советник прикрыл глаза, пряча удовлетворение за легким смущением, и пальцы выскользнули из горячего плена. Выглядело так, словно Мэй Чансу поразился собственной смелости.
Разочарование на лице пятого принца стало наградой и поощрением. Но события не стоило торопить, и Мэй Чансу, пользуясь своим положением больного, чуть сменил позу на постели, тем самым увеличив между ними расстояние. Во всех смыслах. Принц Юй с сожалением проводил его маневры взглядом.
- Думаете, покушение устроил Се Юй?
- Несомненно. По поручению Восточного дворца, - Мэй Чансу чуть понизил голос: – Сейчас моя скоропостижная смерть выгодна только ему.
- Не опасаетесь возвращаться в Снежный павильон?
- Так явно хоу Нин не нападет. Но в любом случае я буду настороже.
- Надеюсь. Вы очень нужны мне.
Принц Юй лукаво улыбнулся и велел вызвать домашнего лекаря. Отчет о состоянии гостя его удовлетворил, глаза вспыхнули радостью от известия, что советник идет на поправку, но ему нужен отдых и покой, поэтому в ближайшую неделю перевозить в поместье хоу Нина его не стоит, это может поколебать равновесие ци, достигнутое с таким трудом.
- Теперь Вы мой пленник на особом положении, - улыбнулся принц Юй. – Ваше драгоценное здоровье - самое главное мое сокровище, поэтому приказывайте в моем доме как в своем. Я пришлю Вам писаря и слуг для ведения ваших распоряжений. Напишите письмо в поместье, пусть пришлют Вашего личного лекаря и вещи, которые Вам нужны. Но я в любом случае предоставлю Вам все самое необходимое и даже сверх того.
Принц улыбнулся, а советник почти прочитал его мысли – теперь строптивый стратег не сможет отказаться от подарков и подношений. Мэй Чансу скрипнул зубами, но он что-нибудь придумает.
Принц Юй распорядился подать обед в комнаты своего гостя. Блюда оказались изысканными и легкими, беседа непринужденной, но полной скрытых намеков.
Хозяин дома выгнал слуг из покоев и сам помогал за столом. Их рукава переплетались, часто ощущалось дыхание на коже - так близко они сидели рядом друг с другом. Все кушанья были из рекомендованного лекарем меню; сам принц не захотел провоцировать гостя и разделял с советником его скромную и легкую пищу. И на все увещевания отвечал улыбкой, мягким пожатием и твердым отказом.
- Вы мой драгоценный гость, и я обязан разделить с вами трапезу. А потом мы обсудим дела. Нападение на Вас меня все равно очень беспокоит. Хоть Вы и знаете кто за ним стоит.
- Думаю, ваше высочество догадывается, Се Юй, как обычно, все провернул руками поместья Тяньцюань. И его не поймать просто так в сети, хоу Нин слишком изворотлив и умен.
- Надеюсь, совместными усилиями мы сможем свалить этого врага.
Мэй Чансу улыбнулся собеседнику, с удовольствием подмечая ответную улыбку и легкое, непроизвольное движение навстречу. Молчание затянулось, казалось, принц Юй любовался своим гостем, не в силах оторвать взгляд. Неловкое движение рукой, и бесценный нефритовый кубок с гибискусовым вином свалился на деревянный пол, прерывая долгую паузу.
- Я так неловок, простите меня, Ваше высочество.
- Это я должен извиняться. Вам нужно отдыхать, а я утомляю Вас своим обществом. Пришлю девушек для услуг и для услаждения взора.
- Только для услуг.
- Почему же? Вам необходимо восстановить баланс ци. Лекарь мне шепнул, что это поможет Вашему здоровью.
- Пока лучше повременить, поверьте, я хорошо знаю себя и свою болезнь.
Глаза принца довольно сверкнули, но он почти сразу погасил свои чувства, оставаясь практически бесстрастным.
- Надеюсь, Вы окажете мне честь завтра и пообедаете со мной.
- Вы хозяин этого дома и вольны приказывать.
-Нет, только просить. - Словно забывшись, принц Юй схватил его за руку и больше не отпускал. – И только у Вас.
Мэй Чансу склонил голову, принимая признание хозяина дома и скрывая улыбку. Его ладонь то сжимали, то поглаживали запястье, то гладили пальцы. Потом тепло чужой руки пропало, и принц Юй резко поднялся.
- Вам нужно отдохнуть. Через пару дней прибудет Ваш лекарь.
- Ваше высочество, я знаю, что сейчас не сезон, но возможно каким-то чудом в Цзинлине можно добыть персиков. Я бы не отказался.
- Конечно. Мои слуги сделают все что возможно.
- Я не могу просить много, но даже один бы меня порадовал. И мы могли бы даже разделить такую редкость.
Принц Юй резко остановился около двери и тяжело сглотнул.
- Мои слуги сделают возможное и невозможное, даже если придется отправляться за персиками в Восточную Инь.
Молодой нахальный лекарь главы Цзянцзо не понравился принцу, как только появился на пороге его дома. Наверное, он был гениален, потому что почти сразу выдал верные диагнозы его домочадцам, даже не слушая пульс. Он оказался не похож на степенных лекарей-старцев императорского дворца и его собственного поместья, ценимых за точность суждений, скупые манеры и редкие ошибки. Эти люди понимали, чем могут для них закончиться игры со здоровьем императора или его семьи. Но лекарь Линь был не слишком сдержан на язык, молод, дерзок, излишне умен и хорош собой. Молодчик из цзянху, неотесанный и наглый, незнающий вежества. А еще он явно имел виды на Мэй Чансу, что совершенно выводила из себя хозяина дома.
Советник завладел мыслями Сяо Цзинхуаня, едва он увидел Мэй Чансу в ложе на поединках за руку княжны. У принца перехватило дыхание от изящных манер истинного царедворца и его прекрасного облика. Южный ветер, давно не беспокоящий принца, неожиданно вновь обрел силу, ведь гений цилиня представлялся принцу Юю почтенным старцем, глядящим вглубь вещей своим проницательным взором, умудренный опытом прожитых лет. А оказался элегантным молодым ученым – изысканным, утонченным, восхитительным до кончиков ногтей. Уже тогда принц решил, что не только заручится поддержкой гения цилиня, но и добьется его сердечной благосклонности. И хотя случай с нападением на Мэй Чансу был весьма прискорбен, он даровал Цзинхуаню возможность принимать советника в своем поместье. А дома, как говорится, и стены помогают. После утреннего разговора принц почти уверился, что у него все получится, посылы советника звучали недвусмысленно, хоть и не слишком уверенно, но появление лекаря из цзянху спутало все фишки. И кислый вкус во рту никак не отпускал.
Лекарь Линь выгнал из комнаты советника всех домашних поместья, не позволяя присутствовать при осмотре, но редкие гостевые покои в доме принца Юя обустраивались без тайного окошка, позволяющего свободно смотреть и слушать. И глядя на творившееся безобразие, он едва сдерживался, чтобы не ворваться внутрь и не остановить зарвавшегося наглеца. Одно грело душу, что советник действительно не чужд южных радостей. А что до соперника – принц самоуверенно фыркнул – он превзойдет кого угодно в весенней науке.
***
Линь Чэнь еще раз осмотрел покои, отведенные Мэй Чансу принцем Юем. Большие, удобные, богатые, светлые и очень теплые. С людьми, сменявшимися у двери в ожидании приказаний гостя, лекарем, размещенном в ближайшем павильоне и хозяином дома, смотрящем на Мэй Чансу влюбленными глазами.
Ле Ган умудрился поймать его своей запиской с криком о помощи в полудне пути от Цзинлиня. Впрочем, кого он обманывает – Линь Чэнь хотел лично убедиться, как устроился его упрямый друг и, пока мог, слонялся рядом. А это происшествие лишь стало поводом. Да и уговорить Фэй Лю не мешать играм братца Су тоже мог только он. Маленький демон боялся только Линь Чэня. Хорошо, нападение не привело ни к каким серьезным последствиям. Конечно, хотелось сразу забрать Мэй Чансу из роскошного дома принца, но, быстро и незаметно проверив пульс и узнав домашнего лекаря поместья, Линь Чэнь отступил. Другу ничего не угрожало. Зато очевидно, что покушение играло ему на руку. Оставалось напоследок убедиться, что с ним все хорошо.
Что ж – то, что произошло дальше, было вполне предсказуемо.
Линь Чэнь осторожно массировал спину Мэй Чансу, разгоняя застои. Масло из ладана наполняло комнату запахом фимиама, горчило на губах и заставляло хмуриться. Он знал, что за ними подсматривают, но удержаться не мог, дотрагиваясь до кожи Мэй Чансу более интимно, чем следовало делать на публику. К тому же, проклятый гений цилиня его не останавливал, значит, сложившаяся ситуация и представление для чужих глаз служило целям хитроумного друга. И если Мэй Чансу хотел провокации, кто он такой, чтобы отказываться от столь явного приглашения. Тем более, такая возможность предоставлялась нечасто. Мэй Чансу, ссылаясь на здоровье, обычно игнорировал его желания. И даже сам Линь Чэнь как постоянный лекарь не мог возражать, хотя мог и вызвать лекарствами или прикосновением нужную реакцию, но никогда себе этого не позволял.
Сейчас же друг явно хотел вызвать ревность у хозяина дома. Линь Чэнь не желал быть чужой игрушкой и бесплатным развлечением, но раз так сложились обстоятельства – он решил своего не упускать. Ну а подарком будет возможность позлить будущего любовника Мэй Чансу, и показать, что при необходимости ему быстро найдут замену. В том, что хозяина этого поместья Мэй Чансу выбрал не только для своих политических игр, но и для весенних удовольствий Линь Чэнь даже не сомневался.
Ревность могла обуять менее самоуверенного человека, чем он, но все равно подкалывала своими иголками изнутри. И он не удержался. Движения рук стали более легкими – они порхали словно бабочки над телом пациента. Он находил нужные точки и едва касался, стараясь лишь высечь искру, а не раздуть пламя – пробуждая неясное томление, подспудно возбуждая, вызывая истому. У Мэй Чансу дыхание стало чаще и более поверхностным, губы приоткрылись, слегка порозовели и стали блестящими от слюны - язык то и дело облизывал их. Кожа разогрелась и уже не была на ощупь прохладной, как обычно, от недостатка циркуляции ци, словно лучший фарфор в летнюю пору. Гений цилиня непроизвольно поджимал ступни, и ногти глубоко царапали ткань, оставляя на искусно вышитом покрывале темные и светлые линии, такие же, как хотел оставлять Линь Чэнь на бедрах и спине своего друга. Только алые, явно выделяющиеся на белоснежной коже.
- Прекрати… - едва слышный шепот мог посоперничать с императорским приказом по тону и властности и настиг Линь Чэня, когда его руки развели половинки и слегка внутри огладили. Аккуратно, но дразнящее. Тело Мэй Чансу чуть вздрогнуло, когда он фалангой, на пол ногтя вошел внутрь, чуть надавил и провернул. По маслу скользило идеально, а сжавшиеся стенки подрагивали, сжимались и не пускали.
- Перестань… - теперь прозвучала мольба. Мэй Чансу не мог говорить громче, опасаясь быть услышанным. Линь Чэнь быстро вычислил тайное оконце в павильоне у хозяина дома и даже немного удивился искусности устроителей. Но оттуда не было видно его манипуляций с задними вратами Мэй Чансу (он специально выбирал место где расположиться), но зато результат должен был возбудить ревность и не малую. В конце концов, не слепой же он, этот принц Юй.
Линь Чэнь фыркнул и продолжил свою экзекуцию. Ладони медленно огладили внутреннюю сторону бедра, вызывая дрожь во всем теле пациента, прошлись по подколенной ямке и икрам легкими шлепками, мазнули по пяткам, а потом вернулись к задним вратам. Отверстие охотно приняло палец, обволакивая горячим и гладким. Хотелось опуститься сверху, полностью всем собой, толкнуться внутрь плотью, наконец ощутить, каково это быть внутри этого желанного тела и делить с ним удовольствие. Но, к сожалению, все развлечения могли ограничиться только касаниями.
- Линь Чэнь, у тебя нет совести!
Ага, о совести заговорил. Значит совсем дело плохо. Это уже был не шепот, и даже не мольба – шипение подобно змее должно было напугать, но он чувствовал, как под руками напряжено знакомое до последней родинки тело и не обманывался словами или грозным тоном. А кричать или вырываться Мэй Чансу не мог. Хотел сыграть на чувствах принца Юя, да сам попался в ловушку к более опытному ловцу. Что ж - будет охотнее принимать принца на ложе – не получиться быть беспристрастным и холодным. Рот внезапно наполнился кислым. Не получалось быть равнодушным. Ну да все равно. По крайней мере, теперь этот вечный ханжа не сможет отрицать, что потребности тела ему не чужды. А если после возращения из Южной Чу Линь Чэню представится шанс – он его не упустит. Главное, чтобы этот упрямец дождался и не угодил в смертельную ловушку, идя к своей цели.
- Господин Су. - Нарочито смиренный поклон, но он видел по глазам друга, что тот не обманывался показной покорностью молодого хозяина архива Ланъя. – Необходимо перевернуться. Я поставлю иглы и продолжу массаж.
Линь Чэнь следил внимательно и поймал облегченный вздох Мэй Чансу, который явно надеялся на передышку. Линь Чэнь спрятал улыбку, наклоняясь за иглами.
Пощады не будет.
Иглы облегчили дыхание Мэй Чансу, позволяя вздохнуть полной грудью, но главу Мэя уже беспокоило другое неудобство. В паху явно напряглось и тянуло. И даже плотный шелк покрывала не позволял скрыть полностью поднявшийся нефритовый стебель.
Линь Чэнь переместился, чтобы прикрыть своей массивной фигурой пациента. Его рука невзначай мазнула по напрягшейся плоти, и он с удовлетворением увидел, как друг кусает губы, чтобы сдержать стон. Больше он не притрагивался к чужому паху, оглаживая расслабленные мышцы, ослабляя внутренние узлы и зажимы. Он чувствовал, как кровь и ци быстрее и свободнее струится под пальцами. Мэй Чансу определенно стало легче, и последствия удара сошли на нет.
Линь Чэнь специально отошел, демонстрируя состояние Мэй Чансу подглядывающему принцу. Проигнорировал гневный взмах ресниц, неглубоко поклонился и показал рукою на неловкое обстоятельство, приподнявшее непослушную ткань.
- Это нормально при лечении.- Линь Чэнь с удивлением увидел покрасневшие щеки своего пациента и смущенный взгляд. – Мне позвать девушку?
- Нет, - ответ прошелестел едва слышно. А ладони Мэй Чансу непроизвольно дернулись, пытаясь прикрыться.
- Возможно лучше мальчика? – Линь Чэнь расплылся в широкой улыбке другу, бесившемуся от невозможности что-то ответить. - Не беспокойтесь, Вам можно немного выплеснуть драгоценную янь и уравновесить инь в Вашем теле.
Выпад был проигнорирован. Да и совет тоже. Но, наверняка, был услышан в соседней комнате за тонкой перегородкой.
- Я могу уже сегодня отправиться домой, чтобы не стеснять его высочество?
Линь Чэнь про себя раздраженно хмыкнул – в этом поместье можно полгода изучать комнаты и не наткнуться друг на друга. Стеснять принца крови? Ох уж эти маневры.
- Нет. - В этом ответе удовольствия было меньше. Во-первых, это была правда, а во-вторых, он обещал Мэй Чансу не нарушать его планов. А в чем заключался план хитроумного главы и так очевидно. И от этого ревность выжигала кислотой всю кровь в венах.
Вдох, задержка дыхания. Это только его проблемы. Личные и ничего незначащие.
- Помогите мне сесть и попросите слуг узнать - сможет ли его высочество со мной поговорить? А сами возвращайтесь домой.
В глазах Мэй Чансу он заметил мстительный блеск и не позволил себе даже вздоха сожаления. Ярко улыбнулся и пошел обаять служанок и евнухов, приставленных к драгоценному гостю.
Линь Чэнь мог смело продолжать путь в Южную Чу.
***
Цзинхуаня подмывало броситься через стену в покои Мэй Чансу, чтобы остановить дерзкого лекаря. Чужие прикосновения к нефритовой коже советника, непочтительность и неуважительное обхождение – выводили из себя до красной пелены в глазах. Особенно когда стало понятно, что все медицинские манипуляции непостижимым образом возбуждающе влияют на Мэй Чансу. На самом деле только слишком собственнические касания к телу советника злили принца. Но то, что лекарь смог пробудить в госте весеннее настроение, на самом деле отдавало напрямую в пах тяжелым и тягучим возбуждением. Он не смел прервать лечение. Очевидно, каким бы неприятным этот господин Линь не казался Цзинхуаню, дело он свое знал. А то, что это лечение преподнесло вот такой сюрприз, стало подарком небес. Цзинхуань облизнул губы, задумавшись, и пропустил тихий стук Цинь Банжо.
- Глава Мэй просит аудиенцию. - Девушка присела в поклоне.
- Я сам его навещу, пусть не вздумает никуда идти. И, барышня Цинь, проследите, чтобы нас не беспокоили. Отрывать от беседы с советником позволяю только, если прибудут гонцы от отца или матушки.
Изящный поклон в знак повиновения. Он придвинулся и озвучил на ухо еще один приказ. Цинь Банжо понимающе кивнула, и пока принц перед встречей приводил себя в порядок в личных комнатах, евнух из внутренних покоев поместья в земном поклоне передал своему господину драгоценный флакон. Рассматривая подношение, Цзинхуань тонко улыбнулся, он уже принял для себя решение, как возьмет крепость гения цилиня. Небольшое отступление от правил никому не повредит.
Линь Чэнь царственно приказал прислать в покои гостя девушку или евнуха для услуг, выдал почтительно внимающим слугам распоряжения и лекарства, и столь же царственно удалился. Только после того, как дерзкий молодец из цзянху отбыл, принц Юй понял, что его белые с голубым халаты сшиты из лучшего шелка, а зажим на ухе стоит целое состояние. Хозяин дома лишь покачал головой, впрочем, у хорошего и проверенного лекаря богатства может быть даже больше, чем у царя Долины лекарств. Да и не слишком этот нахал его афиширует. Только знающий человек поймет, сколько стоит ткань для скромного лекарского ханьфу.
Ужин гостю уже принесли, но Мэй Чансу не притронулся к еде, все еще находясь в возбужденном состоянии, и даже неопытному взгляду становилось понятно, что это состояние его сильно беспокоит. Принц Юй не стал облегчать положение своего советника и опустился рядом, прижимаясь бедром. Судорожный едва слышный вздох стал ему наградой. Он наклонился ближе, усугубляя положение, дотронулся до тонкой руки под рукавом.
- Вы позволите отужинать с Вами?
Дыхание коснулось щеки, и губы советника слегка приоткрылись, выпуская горячий воздух. За непроизвольными движениями и неловким ёрзаньем принц Юй угадал неудобство отвердевшей плоти. Три слоя халатов и нательные штаны конечно прятали от нескромных глаз окрепший нефритовый стебель, но муки нереализованных весенних желаний не уменьшали.
- Конечно, Ваше высочество, Вы хозяин и повелитель в своем доме и, если Вы хотите разделить трапезу со мной – для меня это честь.
Цзинхуань нахмурился: слишком длинное предложение, хоть и сказанное срывающимся голосом – значит, его гость еще не достиг предела, за которым нет возврата и авторитетов.
- Позвольте мне прислуживать Вам. - Он развернулся и придвинулся ближе. Ногой он чувствовал жар тела и мелкое подрагивание. Он наклонился за блюдом на другом конце стола и словно невзначай скользнул рукой около паха. Резкий выдох Мэй Чансу опалил шею и оставил жар под кожей.
- Ваше высочество, мой принц, этот скромный простолюдин не достоин…
Он остановил тираду прикосновением, и чужая рука надолго осталась в его ладони.
- Я так хочу, и Вы мой гость. К тому же слуг здесь нет и сплетничать о неподобающем поведении некому.
Он сам наполнил чашку рисом и полил соусом. Открыл еще одну чашку и увидел утиный бульон.
- Вы еще слабы. Примете из моих рук?
Взгляд Мэй Чансу метнулся, и в глазах промелькнуло понимание. Он наклонился в сторону Цзинхуаня, принимая для добровольного помощника удобное положение. Цзинхуань обнял легкое стройное тело и поднес чашку к тонкому и упрямому рту.
- Удобно? – советник быстро кивнул, и порозовевшие губы прильнули к краю и порозовевшие губы прильнули к краю. Смотреть было невыносимо, не смотреть невозможно. Особенно когда Мэй Чансу прерывался, и юркий язык подбирал капли. Наконец все закончилось.
- Вкусно?
- Из Ваших рук любая пища, словно из небесных чертогов.
Потом последовал рис, пряники с начинкой из каштанов, жасминовый чай, который Мэй Чансу выпил маленькими глотками, придерживая ладонь Цзинхуаня сразу двумя руками. Держаться и ничего не предпринимать стало нестерпимо.
- Я могу Вас поцеловать?
Длинные ресницы дрогнули, взгляд устремился в пол. Не игра. Непроизвольная реакция. Утром советник флиртовал, но сейчас ему явно пришлось набраться смелости.
- Если так будет угодно, Вашему высочеству.
У поцелуя сначала был вкус жасмина, потом каштана, а потом неповторимый вкус Мэй Чансу – терпкий как выдержанное вино. Цзинхуань задохнулся от ощущений и пил – пил – пил, пока хватало воздуха. А потом увлек гостя на ложе. Следовало быть учтивым и терпеливым любовником, но выдержки хватило только на то, чтобы распахнуть Мэй Чансу халаты и наконец дотронуться до горячей и влажной плоти. Пусть не он был причиной этого возбуждения, но плодами чужой игры воспользуется он.
Гладкая, горячая - она сама просилась в руку, и он не удержался - пару раз сжал кулак, вырывая из горла Мэй Чансу сладкие стоны. Огладил живот и наклонился поцеловать.
- Ваше высочество... - тихий голос сорвался, советник медленно упал на ложе.
- Не беспокойтесь.
Цзинхуань улыбнулся, склонился и длинным движением лизнул нефритовый стебель. Крупная капля драгоценным камнем появилась на навершии.
- Нет.
Упрямые руки осторожно вынудили приподнять голову. Мэй Чансу вглядывался в его глаза, и, видя в них решимость пойти до конца, зажмурился - то ли от восторга, то ли от страха.
- Хорошо. - Цзинхуань нащупал драгоценный флакон. Легко повеяло ромашкой – целебной и мягкой, пальцы окутал теплый аромат, и они уже сами толкнулись дальше и вглубь, проникая в упругое, жаркое, влажное. - А так Вы позволите?
Щеки стратега еще больше покраснели, словно у юной невесты на ложе, и он кивнул. Цзинхуань осторожно погладил внутри, наслаждая звуками, которые издавал Мэй Чансу, а потом остановился.
- Я хочу услышать Ваше согласие.
Кадык на белом, безупречном горле непроизвольно дернулся:
- Как будет угодно, Вашему высочеству.
- Нет. Вы хотите этого?
- Да.
И Цзинхуань, прежде чем уложить Мэй Чансу на бок и повернуть к себе спиной, сдвинув неизменный шарф, впился в идеальную белизну шеи, метя губами и прикусывая зубами, оставляя следы.
Одежды из теплого шелка вздернулись, открывая прекрасный вид. Гладкий, белый, мягкий зад - словно половинки только созревшего персика, с легким пушком и расщелиной посередине. Руки сами наполнились чудесной плотью, сжали и развели. Задние врата уже блестели от масла. Цзинхуань не удержался и снова толкнулся пальцами, прикусил губу, пытаясь отсрочить приближение небесного пика только от лицезрения чудесного зрелища. Чтобы не рисковать, он вжался в шею советника сзади и прикрыл глаза. Осторожно начал входить внутрь, растягивая и подстраивая под себя, сдерживая караулящее наслаждение. Его настолько поглотил этот процесс, советник так прекрасно отзывался на любое движение, чуть стонал, вздрагивал всем телом, что Цзинхуань почти пропустил перемену в поведении любовника. Мэй Чансу, казалось, одеревенел всем телом, стал неподатливым и твердым.
- Я сделал Вам больно?
- Нет.
Советник поспешно отвел глаза.
- Тогда, что? Говорите! Я не хочу, чтобы любовная схватка превратилась в пытку. Вам неприятно?
- Слишком сильное напряжение. Боюсь, я совсем разучился весенним поединкам, - в голосе Мэй Чансу слышалась грустная улыбка.
- Да, боюсь, в таком состоянии Вы не получите удовольствия от проникновения.
Цзинхуань осторожно вынул пальцы и начал поглаживать живот и бедро любовника, наслаждаясь ощущениями теплой и нежной кожи под пальцами, и расслабления, разливавшегося по телу. Но этого удовлетворения было недостаточно. Хотелось единения и совместного достижения кульминации. Потом он вспомнил слова дерзкого лекаря из цзянху и усмехнулся. Что ж пусть будет по его назначениям.
Цзинхуань приподнялся, продолжая нежить и расслаблять тело любовника одной рукой. Другая же рука забралась под собственные одежды и осторожно коснулась сокровенного. Он редко играл в эти игры и только с проверенными и крепко зависимыми от себя любовниками. Но с Мэй Чансу их связывало общее стремление к трону Великой Лян, и невозможность советника теперь переметнуться на другую сторону. Даже причина присутствия прекрасного стратега в его доме ясно говорила об этом. Поэтому можно было позволить небольшую непочтительность, а потом многократно себе компенсировать. Уж он позаботится, чтобы размер компенсации превысил отданное вдесятеро.
Своя плоть поддавалась легко, видимо, в предвкушении удовольствия. Мэй Чансу в его объятьях расслабился и уже не стонал от боли. Ощутив приближение нужного момента, Цзинхуань перевернул советника на спину.
- Я слышал, лекарь посоветовал убрать избыток янь.
- Кроме Ваших рук, а я не кому не смогу доверится.
Мэй Чансу смотрел серьезно, не отводя взгляда.
- И не надо.
Цзинхуань приподнялся и навис сверху. Направил руку Мэй Чансу в свое тело и удержал, когда она попыталась отдернуться.
- Невозможно. Нельзя. Неподобающе.
Но принц Юй завладел губами упрямца, не позволяя больше сказать ни слова, и придерживал твердой ладонью за затылок, чтобы не вырвался. Пальцы все равно выскользнули, оставляя легкое сожаление. Цзинхуань продолжил мягко изучать нёбо и десна, поймал язык в плен, и осторожно посасывая, наслаждался вкусом. Мэй Чансу перестал сопротивляться ласке и изумленно выдохнул, когда насадились на его плоть, вбирая полностью всю длину. Цзинхуаню приходилось одновременно удерживать советника и двигаться на его тонком и длинном нефритовом стебле, упиваясь ощущением заполненности, жара внутри и легкой боли. Когда, наконец, навершие в глубине коснулось тайной жемчужины, он почти потерял контроль над собой, так сладко и полно отдалось в пах удовольствие.
Мэй Чансу уже не отталкивал, в полной мере наслаждаясь весенней радостью, его объятья стали сильными и более властными. Он стонал, не переставая, и Цзинхуань ловил эти стоны, принимая в себя все глубже и глубже, получая от чужого удовольствия больше и больше. И хотя пару раз, чтобы продлить любовную схватку, он пережимал нефритовый стебель Мэй Чансу у основания, придерживал себя от излишних движений и не сжимался вокруг, хотя очень хотелось – он чувствовал, что любовник на грани. И действительно, стоило слегка ослабить контроль и по-особенному крутануть бедрами – он ощутил внутри горячее, а стоило советнику выскользнуть – мокрое, текущее по бедру. Слабый извиняющийся шепот ласкал слух. Цзинхуань благодарно поцеловал Мэй Чансу, нажал точку у основания своей плоти и запер готовое излиться семя.
Щеки советника наконец приобрели здоровый оттенок, глаза заблестели, а дыхание пришло в норму.
- Ваш лекарь – кудесник, и прекрасно знает, что Вам нужно.
Мэй Чансу загадочно улыбнулся и сам вдруг прильнул с глубоким поцелуем. От неожиданности и удовольствия закололо пальцы ног, они поджались, пришлось сдерживаться, чтобы не сорваться в сияющий пик. Еще не хватало расплескать себя только от прикосновения губ.
- Благодарю, Ваше высочество, за беспокойство о моем здоровье.
Глаза советника задорно блеснули, и он прижался плотнее, позволяя ощущать себя всем телом.
- Надеюсь, в следующий раз я смогу послужить Вам на ложе как должно. - Мягкие губы снова коснулись в легком прикосновении. – Как младший брат.
- Обещаете?
Цзинхуань улыбнулся и углубил начатое столь нерешительно. Похоже, Мэй Чансу сам испугался своей смелости.
- И в Вашем доме. И в моем. После произошедшего мне нужно еще пара недель, чтобы найти резиденцию.
- Любой мой дом к ваш…
Тонкие пальцы прижались к губам.
- Давайте потом?
- Хорошо.
Было слишком хорошо, чтобы спорить. Сон навевал только легкие мечтания и сладкие фантазии. Цзинхуань уже не видел, как сосредоточено смотрит него Мэй Чансу, сильно прикусывая губы. В глазах мелькнуло сожаление, а потом вина, но они были безжалостно изгнаны.
***
Щедрость Сяо Цзинхуаня принца Юя поражала. Линь Шу помнил своего брата еще юношей, но единственный наследник дома главнокомандующего Линь не являлся ближним кругом пятого принца, поэтому эту щедрость никогда не ощущал, хотя о ней слышал. Между ними скорее колебалась легкая, едва скрываемая зависть и неприязнь, спрятанная за неизменной улыбкой. Но для редких и дорогих людей пятый брат часто и много делал, добивался необходимого, используя свои влияние и силу.
Мэй Чансу резко одернул себя. Он здесь не за сожалениями. Ему даровали случай, и он смог даже из неудавшегося покушения извлечь и получить результат и выгоду. Теперь главное закрепить и не позволить Цзинхуаню ускользнуть.
Он придвинулся к принцу ближе и обнял его.
Партия вэйци продолжалась.